Глaвныe книги — вoвнe шкoльнoй прoгрaммы, глaвныe сoбытия — зa шкoльнoй oгрaдoй. В-трeтьиx, я стaл думaть o тoм стрaннoм чувствe, кoтoрoe у мeня вызывaют встрeчи oднoклaссникoв. Нe нaстoящиe стaрики, a тaк — пoдстaрки, рeвнивo смoтрят нa пoдрoсткoв, пoтoму чтo зaвидуют нeсoвeршeнным oшибкaм. Признаться, я не без некоторой зависти слушал истории случайных знакомых из тех самых спецшкол, где стиль «Окуджава» был обязательным, но все равно считал, что кесарю — кесарево, и любить это здание красного кирпича в четыре этажа вредно для психики. Владимир Меньшов, 1976 год
Фотография: Мосфильм 30.05.2015, 10:25
| Владимир Березин
Писатель Владимир Березин зашел в школу на последний звонок и понял, почему так страшно ходить на встречи одноклассников. Например, человек, который построил коттедж и купил домик в Испании, соревнуется, в своих или чужих глазах, с человеком, который признается, что всю жизнь положил на задачу Пуанкаре (это метафора с двойным дном). Но все равно, гордость тут спутанная как мочала. Нет, у меня был товарищ, который туда не ходил принципиально. Школа, как иногда говорили раньше, была элитная. Но на сборища одноклассников ходил. Выбери я получше учителей жизни, путь бы этот был короче. Там было несколько душновато, но, как говорили Стен Марш (или Кайл Брофловски) в моем любимом сериале: «I learnt something today…»
Во-первых, я сегодня узнал, что вовсе забыл о половозрелости школьников. Там нужно открыть чемодан и снять ботинки. Нет, к этой школе я никакого отношения не имел, за исключением того, что года три смотрел на нее из окна. А тут, когда шутят со сцены, кто с кем живет, совет да любовь, пригласите на крестины и все такое, — ты вдруг понимаешь, что все эти студенческие свадьбы просто переместились в школу. Это ведь машины смерти с будильником. «Советская власть принуждала нас к труду»
«Те, кто поумнее, вырывали и сорняки, и редиску — и при этом выполняли план», — частная история о том, почему не стоит… →
Вопрос в том, заведомо ли проигрывают гедонисты на встречах одноклассников мифотворцам. Первый хорошо выглядит на тридцатилетие выпуска, а вот если они доживают до шестидесятилетия последнего звонка, то всем уже все равно. Надо сказать, что к тому времени уже отшумели девяностые, все рассказали шутки про этих помощников и удостоверения, куда вписывали «Вован» и «Толян», а этот, опоздавший к лету человек, гордился. Почему мужчины боятся постареть
«Многие считают, что с потерей потенции они перестанут быть мужчинами» — писательница Марта Кетро о том, откуда берется нетерпимость… →
Я вспоминал себя в выпускном классе и то, как тянулся к этой повышенной духовности, которой тогда не сыскать, а как наелся ее жопой, так успокоился и теперь только Николаем Островским отпаиваться и отъедаться «Малой землей». И у нас нынче учатся на год больше, чем в мои времена. Я учился именно что в прежние времена, и школа моя была идеальным сколком советской системы воспитания. Мнение автора рубрики «Личный опыт» может не совпадать с позицией редакции. Время летит неумолимо: «С Новым годом!» — «С Новым годом!» — «С Новым годом!», и хвастаться бессмысленно. Жаль только, что на этом пути просветления я наломал много стыдных дров. Все булькнут в одну реку, что течет к Коциту. Поэтому, все самое главное начиналось, когда сделаны уроки (или когда не сделаны и не будут), — за школьным порогом. Как зазвонит — своих не узнаешь. Никакой. Кадр из фильма «Розыгрыш», реж. Причем первый может предъявить приметы устроенности, а второй предлагает ему миф о ценностях. Жил я там недалеко — в один из самых счастливых периодов моей жизни, и вот вдруг очутился там в актовом зале. Так и здесь — Аццкая Акуджава была, а постсоветский гедонизм пророс сквозь нее, и обошлись с ней, на самом деле, куда жестче, чем мы когда-то с Николаем Островским. Помню, меня она удивляла в других странах, где издавна учились по одиннадцать лет, а то и по двенадцать. Правда, теперь элитная школа — это домики в каком-нибудь швейцарском лесу, но все равно — и эта была элитная, коридоры — чистыми, выпускники — ухоженными, традиции — устоявшимися. Оттого мы считали, что школа — это что-то вроде армии, где хорошо от всего откосить, а коли уж попал в оборот, то нужно объегорить командиров, вид иметь лихой и придурковатый, а там, глядишь, и дембель. Ну как без этого в школе с давними вольнодумскими традициями. Это их выбор. И вот я смотрел на чужом последнем звонке не только на выпускников, но и на их родителей. Дорогими — школа ведь все же была не мусорная. Я посетил последний звонок в одной школе.
